Олег Меньшиков: «Я буду жить долго»
Олег Меньшиков – человек неуловимый, про него много говорят и мало знают. Ольге Павловой повезло, она познакомиоась с актером в Барселоне на соревнованиях по конкуру и вручении премии Longines. На тот час, что он философствовал о времени, минуты для нее остановились.
  Про ход времени.
Есть вещи, о которых обычно не думаешь. Потому что они настолько естественны, как утро и день, - всегда рядом. Так и со временем. Хотя понимать и осознавать, что оно движется параллельно с нами, нужно. Года после тридцать свистят как угорелые, а вот дни идут медленнее. Может, потому что стали насыщеннее...
Про возраст.
Олег Павлович Табаков накануне своего 70-летия сказал: «Олег, а ты знаешь, я не чувствую своего возраста». И я ему верю. Потому что ему нет смысла кокетничать перед собой или еще кем-нибудь. Когда время так насыщенно заполняют своей энергией, событиями, оно отвечает взаимностью и разрешает человеку распоряжаться собой как угодно. Я думаю, что чувствовать свой возраст надо, чтобы не стать смешным для окружающих. Но придавать огромное значение цифрам не стоит. Надо набить морду тому, кто придумал паспорта и празднование дней рождения.
Про молодость.
Актеры постоянно перевоплощаются. Это часть профессии – нужно уметь изображать и юных, и стариков. Но все же стариков играть легче, чем молодых. Похудеть и запрыгать козлом несложно, если есть предрасположенность к этому. Проблема с внутренним мироощущением – если ты играешь человека моложе себя лет на десять. Знаете, что сказал мне Михалков, когда мы начинали картину «Сибирский цирюльник»: «А с глазами-то что будем делать? С умом?» Вот проблема. А с другой стороны, все возможно. Например, Янина Жеймо... Сколько ей лет было, когда она Золушку играла? Кого-нибудь волнует, что ей было 40? Ну нет же! Дело, опять-таки, не в возрасте.
Про кризис.
Я так много слышал про кризис среднего возраста! У меня было что-то подобное – я бы не назвал это кризисом – какая-то облегченная версия, но я хотя бы понял, о чем идет речь. Но мне-то говорили, что это будет в 39-42, а у меня началось в 45-46. Сейчас мне 47. Я подумал: раз у меня кризис среднего возраста пришел гораздо позже, значит, и жить я буду дольше. Кризисные периоды бывают в любом возрасте. И в 20, и в 30. Невозможно жить без кризисов. Это сама природа дает по голове, заставляет над чем-то задуматься. Кризис – редкая возможность понять, осмыслить то, что ты сделал раньше, и в соответствии с этим пойти дальше, в новый этап с новыми (или расширенными старыми) убеждениями. Кризис – это остановка. Остановка любому живому организму необходима. Иначе это уже не человек, а нечто механическое.
Про мудрость.
Точно могу сказать, что я стал гораздо терпимее с возрастом. А вообще лучше промолчу. Не потому что осторожный. А потому что я теперь мудрее. Молчать – великое качество. Не скрывать свои мысли, эмоции, а наблюдать. Молча. В конце концов, все проходит – невзгоды, негодование, проблемы. Просто посиди, посмотри, подумай. Вон, например, какая гора замечательная...
Про Михалкова.
Меня всегда считали ненормальным, потому что я отказывался от ролей. В этом смысле мало что изменилось для меня и в 20, и в 46 лет. Я осознанно все делал тогда и сейчас. Только не могу назвать отказом мое неучастие в картине «Двенадцать» Михалкова. Покажите мне артиста, который откажется от главной роли у Михалкова! Просто я понял, что сотрудничество в этом фильме и в этой роли не будет правильным ни для меня, ни для него. Как бы ни хотелось работать с Никитой Сергеевичем, но если я понимаю, что это не пойдет на пользу ни мне, ни ему, то, естественно, я принимаю решение не сниматься. И это при том, что у нас с Никитой Сергеевичем идеальный контакт. Когда мы в кадре, мы понимаем друг друга с полувзгляда – идет мощный энергетический обмен. Это понять невозможно, надо только увидеть или пережить. Он – тот режиссер, с которым я никогда не готовлюсь к ролям, потому что он железно знает, что ему нужно от каждого артиста в каждой роли.
Про радость.
Способность к радости не меняется с возрастом, а вот потребность в ней растет. В молодости радуешься просто так. Сейчас с этим сложнее, хотя очень хочется. Я умею радоваться простым вещам – солнцу, морю. Люблю путешествовать. Моя бы воля, вообще бы ничем не занимался - только бы путешествовал.
Про внешность.
Спасибо за комплимент, что выгляжу моложе своих лет. Конечно, я слежу за своим лицом. Салоны, косметологи – сейчас выбор огромный. Занимаюсь спортом – теннисом, футболом. Люблю баню. Говорят, что я делал пластические операции, - неправда, не делал ни одной. Ну а те, кто считает нужным делать, - пусть! В нашей профессии это естественно. Кто знает, может, лет через 10 и я решусь. Но пока не очень понимаю, что это за страсть – желание выглядеть лучше или моложе. Как это так – покушаться на то, что придумано не тобой?!
Про мемуары.
Сейчас все пишут мемуары. Я не очень понимаю это. И не потому, что скромный. Просто не очень верю, что моя жизнь имеет право существовать в отдельной книге. Впрочем, возможно, скоро я все же сделаю книгу воспоминаний. Не в словах – в фотографиях. Обычно в таких книгах куча текста и три старых фотографии, на которых ничего не видно. А у меня будет наоборот – минимум подписей, много фотографий, сохранивших дорогие мне моменты.
Про театр.
Я готовлю два эксперимента. Оперетту Кальмана «Сильва» с симфоническим оркестром – я буду ставить и участвовать, конечно. Обожаю оперетту! Поэтому знаю, как не надо, и, кажется, знаю, как надо. Второй «Сибирский цирюльник»* выйдет в 2010 году, а пока я делаю моноспектакль по пьесе Алессандро Барикко «1900». По этой же пьесе был когда-то снят фильм «Легенда о пианисте», помните?
* Ошибка редакции журнала - речь идет о фильме "Утомленные солнцем".
|
| Категория: интервью | Добавил: Angel (19.12.2010)
|
| Просмотров: 400
| Рейтинг: 5.0/1 |
|
