Кухня Олега Меньшикова. Театральная и ресторанная.
Приехавший позавчера в Ригу поздно вечером со спектаклем "Игроки" Олег Меньшиков прямо с дороги ответил на несколько вопросов Телеграфа. Оказалось,что он любит японскую кухню и свежие соки. Однако с журналистами предпочитает говорить о кухне театральной.
О личном — скупо
Когда накануне приезда Меньшикова мы договаривались с Мариной Липченко, президентом "Балтийской жемчужины", об интервью с актером, она выглядела весьма озабоченной. Оказалось, что одной из причин этой озабоченности стала... соковыжималка, которую требовалось экстренно найти, поскольку обнаружилось, что звезда не может жить без свежих соков. Как рассказала Марина, Меньшиков вообще предпочитает здоровую пищу, особенно японскую, так что в Риге всегда ходит в один и тот же японский ресторан.
При встрече с актером "Телеграф" не преминул задать вопрос о привычках и поинтересовался, не изменились ли они с тех пор, как он стал звездой. Меньшиков скупо ответил, что не изменились, а подробности добавила его режиссер и помощник Галина Дубовская:
— Я говорю, как свидетель молодости Олега, когда он не был звездой и когда у него не было денег. Уровень его существования и образ жизни абсолютно не зависит ни от количества денег, ни от размеров его славы. Он никогда не считал нужным копить деньги, а всегда ездил в такси, всегда обедал в шикарных ресторанах. В какое-то время делал это в долг, потом — на свои. И образ жизни у него не менялся никогда, независимо от его социального статуса, славы или состояния.
В отличие от вопросов личного характера на вопросы по профессии актер отвечал охотнее.
— Ваш спектакль "Кухня", который имел большой успех в Риге в прошлом году, сейчас снят с репертуара. Говорят, вы его постоянно переделывали. Почему?
— Концепция оставалась неизменной с первого до поледнего дня, менялось лишь ее оформление, менялся способ донесения ее до зрителя. Если говорить в процентном соотношении, то из 100 отведенных нам процентов, полагаю, на 70% мы выполнили то, что задумывали. Я считаю, что это неплохой результат.
С любовью к детективам
— Сейчас вы готовитесь к съемкам фильма "Статский советник" по Акунину. Когда вы впервые прочли ли ли фильм Адабашьяна "Азазель"?
— Наверное, я прочитал Акунина гораздо позже, чем другие. Достаточно серьезно начал читать, узнав, что Григорий Чхартишвили (он же Акунин) поставил условием экранизации "Статского советника" мое участие в роли Фандорина. Естественно, это меня заинтересовало. Стал читать все, нравилось. Я вообще поклонник детективного жанра, и как-то так получилось, что никогда не играл в детективах, а всегда хотел это сделать. Предложение Никиты Михалкова, собиравшегося снимать "Советника", возникло случайно. А потом совершенно неожиданно он предложил это делать мне. И вот мы сейчас находимся в стадии подготовки к этому проекту.
Я смотрел, конечно, фильм Адабашьяна. Я так понимаю, что ваш вопрос подразумевает и какую-то оценку. Не очень хотел бы говорить об этом, не потому что это плохо или хорошо. А потому что очень уважаю Александра Артемовича Адабашьяна и не люблю обсуждать вообще работы коллег. Просто мне кажется, что-то не угадалось в авторе и в произведении. Но это мне так кажется, и это, в общем-то, ничего не значит.
Кому служит критика?
— Что вы думаете о сегодняшней театральной критике? О ее будущем?
— Сегодня я меньше всего думаю о театральной критике, поскольку она сама все сделала, чтобы здравомыслящие люди перестали о ней думать. Но все-таки прогнозы на будущее у меня оптимистичные. Театральная критика должна обрести свое лицо. Мне кажется, что произойдет это тогда, когда она станет заниматься сугубо театром. Когда критики перестанут выяснять отношения друг с другом, перестанут обслуживать чьи-то интересы. Станиславский сказал, что критика — это повивальная бабка режиссуры. На сегодняшний день можно сказать больше — это повивальная бабка театра.
|
| Категория: интервью | Добавил: Angel (19.12.2010)
|
| Просмотров: 695 | Комментарии: 1
| Рейтинг: 0.0/0 |
|
