Олег Евгеньевич Меньшиков с полным правом занимает в нашем журнале рубрику ЛИЦО АПРЕЛЯ, ибо, по собственному признанию, считает этот месяц лучшим месяцем года. «Именно в апреле наступает настоящая весна, - говорит он. – А я весну люблю больше всего на свете. Эти почки набухшие и готовые лопнуть, этот неповторимый аромат, разлитый в воздухе, сверкающие на солнце капли… Март – это еще остатки зимы, а вот апрель – весна настоящая, весна священная!»
Мы сидим в просторном кабинете Меньшикова в созданном им семь лет назад «Театральном товариществе 814». На президенте (также в одном лице – главном и ведущем актере) – хорошо скроенная рубашка салатного цвета. Мягкий свитер наброшен на плечи и завязанные под горлом рукава напоминают теплый шарф, который забыли снять вслед за пальто. Черные брюки безукоризненно отглажены. Ботинки из мягкой кожи также безукоризненно начищены. В манере – слегка расслабленная элегантность. Впрочем, как иначе может выглядеть актер с мировым именем, «лицо» швейцарской часовой фирмы Longins (до Меньшикова таковыми, среди прочих, являлись Хемфри Богарт и Одри Хепберн), человек, которого чаще всего именуют «российским Аленом Делоном»?
Олег кажется естественным и откровенным, живо реагирует на повороты беседы, часто смеется, полностью подтверждая установившуюся за ним репутацию замечательного, тонкого собеседника, человека дружелюбного и внешне очень открытого. Хотя и чуждого панибратства.
Приятно удивляет полное отсутствие малейшего налета звездности, которую можно было бы ожидать от лауреата премии Лоуренса Оливье Британской академии искусств (роль Есенина в спектакле «Когда она танцевала»), Российской независимой премии «Триумф» (за выдающийся вклад в отечественную культуру), премии «Кумир» 2000 года в номинации «Кумир года», а также премии «Ника» и приза «Кинотавра», серебряной медали имени А.П.Довженко, Государственной премии РФ в области киноискусства и прочая, и прочая, и прочая. Полный (и постоянно обновляющийся!) список наград и премий, которых был удостоен Олег Меньшиков, проще всего найти на нескольких посвященных ему интернетовских сайтах, среди которых есть и собрание любовных признаний...
Кроме отмеченной «Оскаром» кинокартины «Утомленные солнцем» Меньшиков сыграл в трех с лишним десятках фильмов и спектаклей, сам поставил три спектакля и сейчас готовится к съемкам фильма «Статский советник» по роману Бориса Акунина, в котором выступит и как режиссер, и как исполнитель главной роли. Поэтому нам в журнале «Лица» показался вполне обоснованным выбор наших читателей, проголосовавших за то, чтобы именно этому человеку была вручена несколько месяцев тому назад премия «Лица-2001» в номинации «Театральный стиль».
Впрочем, сам Олег с юмором относится к различным званиям и премиям, памятуя, вероятно, что Шекспира при жизни даже грамотой заслуженного работника культуры не отметили. «Все эти звания давно пора отменить, - смеется он. - Говоря о званиях, я всегда вспоминаю старую байку, как Фаина Раневская приглашала подружку сходить в театр N, говоря: «Там так много никому не известных народных артистов». Это один из пережитков соцсистемы, которая оказалась так порочна для развития театра, для актеров и режиссеров. Уже само чрезмерное обилие «народных» девальвировало это звание. Раньше за звание хоть жалованье прибавляли, давали СВ и одноместный номер в гостинице. А что сейчас? Впору присваивать «антинародных».
...Существует довольно распространенное мнение, что Олег не любит общаться с журналистами, избегает интервью. Сам Меньшиков это решительно опровергает «Почему не люблю? Встречи с журналистами - это часть моей профессии. Неотъемлемая. И я, безусловно, встречаюсь с вашими коллегами, только часто это делать не хочу. Потому что все вопросы, как правило, повторяются, вертятся вокруг одних и тех же тем, и просто надоедает повторять одно и то же. Становится скучно. Да к тому же печатное слово, на мой взгляд, слишком уж безжизненное, плоское - не может передать ни настроения, ни интонации, ни улыбки в глазах... Впрочем, я и телевизионные интервью не очень люблю. Хотя, повторюсь, общение с прессой - это часть моей профессии, да и всей жизни, пожалуй. Неприятно бывает сталкиваться с настырным и тупым хамством, но хамы везде есть, и среди актеров тоже. В театре, как в жизни, все встречается - интриги, подсиживания, ревность. Впрочем, я за собой такого не помню. Ни с кем на сцене или съемочной площадке не конфликтовал. Какой свет выставили, как меня снимают - хоть с затылка, мне абсолютно все равно».
Как бы подтверждая свою готовность чуть приоткрыть для нашего журнала окружающую его завесу секретности, Олег Евгеньевич с веселой готовностью поделился некоторой личной «информацией к размышлению». Так, на вопрос о своих кулинарных привязанностях отвечал, что любит есть «все, что вкусно». Но тут же оговорился, что кастрюлю пельменей, как в юности, уже не осилит. Сейчас предпочитает японскую кухню. Легко, красиво и вкусно. Увлечение это современное («Где я раньше мог к ней привыкнуть?!»). Хотя по-прежнему нравятся и итальянские блюда.
Информацию о любимых напитках также скрывать не стал. «Сначала я с удовольствием пил коньяк, армянский, - говорит Меньшиков. - Потом стал пить только водку. Затем очень полюбил джин и долго только его и употреблял. После настал период виски. А вот сейчас я предпочитаю шампанское. Настоящее французское. Встретил им Новый, 2002 год, всю ночь пил только шампанское и с той поры так и продолжаю. Сам удивляюсь - никогда в жизни я раньше им не увлекался».
На вопрос о том, когда было интереснее работать в театре, сейчас или в пору «развитого социализма», Олег Евгеньевич заметил неожиданно весело: «Да я был молод тогда, в самую махровую пору того, что сейчас называют «брежневским застоем». Что мне был тот застой, что тот Брежнев! Я был молод, для меня круглый год - и летом, и зимой, и осенью - цвела сплошная вечная весна!» И, посерьезнев, продолжил: «Как и все, я рассказывал анекдоты о вождях, но меня мало интересовали они сами, и окружающая действительность вовсе не давила. Что касается работы, то не могу сказать, что сейчас стало много легче. Тогдашняя система была порочна для театра, но актерам она давала немалые преимущества. Можно было годами, ничего не делая, получать зарплату. Царила полная безответственность. Основной массе артистов жить было легче. Попав в штат, там можно было находиться вечно и покинуть театр только вперед ногами. Теперь же каждый день надо доказывать свою необходимость, добиваться востребованности. Хотя сейчас, безусловно, возможностей значительно больше. Но это уже другой вопрос – кому чего в этой жизни надо».
Так же серьезно отвечал Меньшиков и на вопрос о том, тяжело ли ему нести бремя известности и популярности, не утомляет ли постоянное внимание со стороны поклонников и поклонниц:
– Как говорил классик, «ко всему человек, подлец, привыкает». И к этому привыкаешь тоже. Поначалу даже нравится, но потом это ощущение быстро проходит. Раздражает назойливость, беспардонность, даже понятное человеческое любопытство. Но после какого-то времени к этому привыкаешь, ставишь вокруг себя какие-то заборы. Понимаешь, что нужно, что можно, что нельзя делать. Жизнь как будто подсказывает тебе еще одни, дополнительные условия игры, которые надо соблюдать.
– А жизнь для вас – это игра?
– Да, пожалуй, именно игра. Хотя я сам стараюсь к ней как бы полегче относиться, не принимать себя и все, что с тобой происходит, слишком уж серьезно. Хотя, конечно же, к себе надо относиться вполне всерьез, даже строго. Всерьез понять, что ты есть такое. И полегче воспринимать то, что нас окружает. Как мне кажется, вокруг нас сейчас уж слишком много всего сверхсерьезного. Зачастую серьезный облик принимают и совсем уж неправильные вещи. Кого-то излишне серьезно начинает волновать то, что делают коллеги, чем занимается сосед, и масса ненужных мыслей лезет в голову. Надо каждому о себе больше думать и чуть- чуть повеселее быть. Вот мы и эту историю гоголевских «Игроков» пытались делать как бы играя, шутя. Хотя все там точно прописано, и как вор у вора дубинку украл, но все же мы для себя пытались это увидеть как столкновение двух подходов к жизни. Один - чрезмерно серьезный, тяжелый. Другой - легкий, более веселый. Художник всегда живет происходящим с ним сию секунду, одним мгновением, не просчитывая наперед возможные последствия. Не думая, куда его выкинет волна жизни в следующие двадцать минут. Где, с кем и как он окажется. Мне такая ситуация больше нравится, нежели трезвый расчет, долгосрочное планирование или «сетевой график» жизни, расписанной на годы вперед.
- Можно ли в таком случае сказать, что все, чего вы в жизни добились, - результат случайного счастливого стечения обстоятельств, слепая удача или все же существовал некоторый план достижения конкретных результатов в конкретный период?
- Никогда наперед свою жизнь я не просчитывал. Кое-кто говорит, что я все планировал заранее, старательно годами создавал свой имидж, обдуманно совершал те или иные поступки... Чушь полная! Поверьте мне на слово или еще лучше - спросите тех людей, кто хорошо меня знает, и вы увидите, что ничего подобного не было. Я всегда позволял себе роскошь жить тем, что требует от меня каждая данная секунда, всегда старался не изменять себе, что бы ни происходило. Это вовсе не подвиг - просто иначе у меня ничего не получилось бы, начни я пересиливать или изменять себя. Это в какой-то мере еще и жалость к себе - будешь пыжиться, напрягаться, а жизнь тебя потом такой дубиной огреет...
- Тогда получается, что главная ваша надежда - на везение: Бог не выдаст, свинья не съест! На Провидение, ведущее вас верным курсом?
- Наверное, что-то в этом есть. Но ведь все мы сами выбираем свой путь. И если мы на эту дорогу вступили и не сворачивая по ней идем, то она нас и выведет куда надо. А когда начнем скакать - с одной тропинки на другую, с дорожки на дорожку, - тут-то и жди беду.
- Постоянное движение требует немалого напряжения сил. Как вы отдыхаете?
- Для меня лучший отдых после спектакля или тяжелого дня съемок - это посидеть с друзьями, с теми, кто занят в спектакле или фильме. Поговорить. Выпить. Это уже такая традиция. А вообще-то я предпочитаю отдыхать, как и все нормальные люди, - люблю погулять, повыпивать, сыграть в футбол, в теннис, в баню сходить. Но есть у меня и мечта - отложить, забыть все дела на год-полтора и отправиться в кругосветное путешествие. Проехать по миру - куда смогу. Не загадывая особенно наперед. Столько еще не увидено и не попробовано за рубежом, да и у нас в стране. Поехать бы простым туристом, обыкновенным путешественником. Вот это был бы отдых! Думаю, эти год-полтора еще бы лет на десять мне дали заряд бодрости и сил. Но не знаю, когда смогу себе такое позволить.
- А хочется устроить передышку?
- Конечно! Надо только выбрать момент. Дождаться, когда поменьше работы интересной будут предлагать, а то соблазн слишком велик. И то хочется сделать, и это. И в театре сыграть, и самому пьесу поставить, и кинокартину снять. И товарищество наше театральное все время что-то придумывает, новые проекты начинает. Трудно сказаться от заманчивых предложений.
… Одним из таких предложений, по словам Олега, стала идея Никиты Сергеевича Михалкова снять фильм. Съемки должны начаться осенью, и все лето уйдет на подготовительный период.
- Я никогда не думал, что буду снимать кино, - рассказывает Олег. - Я знал себя как киноактера, мне всегда было интересно самому сниматься, тем более что судьба большей частью сводила меня с замечательными кинорежиссерами. Но себя в качестве кинорежиссера я не представлял никогда. Мне казалось, что я еще не мыслю «кинематографически». Театр, сцена – вот это мое, здесь я полностью ощущаю все пространство. С кинематографом сложнее. Иной масштаб, иной подход. Или я просто не пытался оперировать в таком пространстве. Но когда от Никиты Сергеевича Михалкова поступило предложение снять кино, я, право, не решился отказаться – это был такой шикарный подарок и одновременно такой вызов, который невозможно было не принять. Тем более рано или поздно мне, я думаю, захотелось бы попробовать себя в качестве режиссера. И тогда надо было бы искать базу, собирать деньги, подыскивать студию - миллион проблем! А здесь все – вот оно - преподносится на подносе. Такие подарки редко кому выпадают! К тому же Михалков убедил меня, сказав: «Через год, два, четыре ты все равно к этому придешь. Так уж начинай прямо сейчас, если открывается такая возможность». И я согласился, хотя прекрасно понимаю, как будет сложно и режиссировать, и самому играть главную роль. Но полагаю, что, как человек думающий и творческий, ниже определенного добротного уровня я не опущусь. И сам для себя смогу определить, насколько я перспективен в новом качестве - кинорежиссера. Мне самому интересно, получится ли это у меня в принципе или еще лет пять надо подождать, посмотреть, как снимают кино другие, чтобы окончательно «дозреть».
- А что, собственно, привлекает вас в режиссерской работе?
- Думаю, мне всегда было интересно попытаться мысленно «сыграть» все роли в сценарии. Обычно, и это вполне нормально, любого актера интересует только его собственная роль. Меня же интересует игра всего коллектива. Я очень любил долго ходить с текстом, смотреть, как работают над своими ролями коллеги, второй состав. Чтобы потом правильно войти в уже созданное ими пространство спектакля. Очень важно для успеха роли верно угадать свое место.
Это как в бильярде: р-р-р-раз - и точно в лузу. Не рядом где-то, не от борта, а точно в цель!
И к тому же хороших режиссеров мало, и хорошие все заняты своими делами, своими театрами, фильмами, своими актерами, другими проектами. И это правильно. Вот и приходится браться за режиссуру самому. Тем более что просто ходить служить в какой-то театр я не хотел уже, это просто разврат и скука. И я решил создать такой живой организм, когда приходили бы талантливые актеры, режиссеры и всем находилось бы общее дело. Чтобы что-то постоянно варилось и рождались бы спектакли. Один, второй, третий. И случилось так, что третий-то я уже сам и ставлю. Мне так работать интересно. Мне нравится наше содружество, нравится то, что мы делаем. Хотя по-настоящему узнать, состоялся ли ты как режиссер, можно только поставив как минимум десять спектаклей. Только тогда можно разговаривать о том, что собой представляешь ты в этой профессии. У меня пока только три постановки, так что до настоящего профессионала мне еще расти и расти...
- С кем из актеров вы предпочитаете работать: с теми, кого знаете давно по прежним совместным спектаклям, или с новыми, не слишком знакомыми людьми?
- Пожалуй, мне интереснее второе. Мне кажется, то, что именно здесь, в содружестве, мы научились хорошо делать, так это создавать коллектив. Создавать атмосферу правильную для рождения спектакля. Мне очень важно почувствовать актера, найти с ним общую волну, и тогда можно рассчитывать на успех. Талант безусловен, если он есть, это сразу очевидно. Но не со всяким талантливым актером ты способен вместе успешно работать. Необходимо еще и полное взаимное понимание. Я готов снять шляпу перед талантом многих актеров, но работать вместе их не позову. Человек должен быть мне близок и интересен и за рамками спектакля, тогда и на сцене все будет в порядке. Поэтому никаких железных установок, с кем бы я работал, нет и быть не может. Я за то, чтобы все время находить что-то новое, даже в тех людях, которых ты давно и хорошо знаешь.
- Мне очень везет на людей, на встречи - и в жизни, и в театре, - говорит Олег Меньшиков. - Так, будучи еще совсем начинающим актером (мне было всего 19 лет!), я повстречался с Михаилом Казаковым, Никитой Михалковым, Романом Балаяном. Я тогда, пожалуй, до конца и не понял, с кем я в действительности встретился. Быть может, потому, что я всегда тщательно отбираю и роли, и пьесы, которые играю, мне везло на коллег и партнеров. Если я соглашаюсь на какую-то историю, то там, как правило, оказываются заняты замечательные актеры и режиссеры. Поэтому я отдаюсь судьбе и жду, когда какой-нибудь сюжет сам меня увлечет, выдернет к себе. А там уж все и образуется...
|
