«Мы с Никитой Сергеевичем понимаем друг друга с полуслова»
В последний день организованного им турнира по «театральному» футболу актер и режиссер Олег Меньшиков рассказал GZT.RU, за какие футбольные команды он болеет, почему Никита Михалков так и не поставил спектакль в театре, хотя собирался, а также прокомментировал обсуждение его рубашки навыпуск на красной дорожке Каннского фестиваля.
Для встречи с актером Олегом Меньшиковым корреспонденту GZT.RUпришлось ехать в спорткомплекс «Динамо», где завершался турнир по мини-футболу среди команд московских театров. Последний подобный турнир проходил в 2006 году. Четыре года спустя «Театральное Товарищество Олега Меньшикова» и театр «Квартет И» возродили турнир и провели его в рамках открытого фестиваля искусств «Черешневый лес». В футбол играли команды 16 московских театров. Победитель, которого назовут через несколько часов, получит главный приз: Кубок Маргариты Эскиной.
Олег Евгеньевич, почему вы не играли в составе футбольной команды вашего «Театрального товарищества»?
Мы и так играем в футбол два раза в неделю на стадионе «Лужники» зимой и летом. Одно дело, когда приезжаешь поиграть для собственного удовольствия, поболтать с друзьями, посмеяться с вратарем, и совсем другое— участвовать в соревновании. Я вообще не люблю соревнований. Как только они начинаются, мне кажется, что я должен кому-то что-то доказывать, быть лучше остальных. Зачем?
Лучше играть в футбол просто так, для удовольствия.За какую команду вы болеете сейчас, когда ваше «Товарищество» уже выбыло из соревнований?
Я болею за ту команду, которая проигрывает. У тех, кто выигрывает, и так все в порядке.
А за какую команду вы болеете во время чемпионатов мира по футболу, когда российская сборная выбывает из игры?
Я болею не за какую-то конкретную команду. Обычно выбираю, за кого болеть, когда смотрю матч.
Почему сейчас у стадиона стоит машина «Скорой помощи»?
Она всегда стоит у стадиона во время соревнований. А у нас сегодня было уже две травмы, один из игроков сломал палец. Все участники очень серьезно относятся к игре, хотя это все-таки театральный футбол, а не спортивные соревнования. Вам не кажется, что иногда смотреть футбольный матч интереснее, чем спектакль?
Да, особенно когда, как говорит Жванецкий, 11 миллионеров с нашей стороны и 11 миллионеров с их стороны гоняют один мяч. А если еще знать внутреннюю драматургию игры, кто на чьей стороне, кого перекупил и кто как работал с тренером, смотреть еще интереснее.
В футбол вы не играли, зато в конце июня мы увидим вас на сцене, в «Вечерах советской оперетты»…
Эта премьера, к сожалению, откладывается по организационным и финансовым причинам. Хотя уже были договоренности с оркестром «Новая Россия» Юрия Башмета, который должен был нам аккомпанировать, и с детским хором. Мы даже договаривались, что его участники попозже уйдут на каникулы. Теперь премьера переносится на осень: мне исполняется 50 лет, и мы сыграем «Вечера оперетты» к моему дню рождения. Но я люблю оперетту и не оставляю мечты сыграть «Сильву».
Вы будете играть в ней Эдвина?
Нет, у Эдвина тенор, а у меня голос более низкого тембра. И потом Эдвин должен хорошо петь. В роли Бонни или Фэрри можно что-то проговорить, что-то прокричать, а Эдвина надо петь. Мне всегда интересно, как вы выбираете пьесы, в которых играете?
По-разному. Когда я выбрал пьесу Алессандро Барикко «1900-й», меня многие спрашивали: «Зачем ты ее берешь, в ней же нечего играть». А потом, посмотрев спектакль, приходили ко мне и говорили: «Откуда ты все это взял? Мы же читали пьесу, в ней этого не было!»
Спектакль «Калигула», который поставил с вами Петр Фоменко,— одно из моих самых сильных театральных впечатлений. Почему бы вам сейчас не пригласить Петра Наумовича поставить спектакль в вашем «Товариществе»?
У Петра Наумовича сейчас свой театр, и у него и так много работы. Недавно закончили строительство нового здания «Мастерской Фоменко», перенесли на большую сцену часть спектаклей, Петр Наумович ставит спектакли и со своими актерами, и с молодыми стажерами. Если я предложу ему что-нибудь поставить у нас, он скорее всего скажет: «Лучше приходи в мой театр». Но я этого не хочу, у меня своя театральная команда, и мне в ней интересно работать. Так что дело не в том, что я не приглашаю в «Театральное товарищество» на постановку Петра Фоменко, Марка Захарова или Каму Гинкаса. Просто у этих режиссеров свои театры и без нас достаточно работы.
Интересно, а Никита Михалков не хочет поставить у вас спектакль?
Сколько я знаю Никиту Сергеевича, столько он говорит о том, что хотел бы поставить спектакль в театре. Он изначально задумывал «Рабу любви» как музыкальный спектакль, долго репетировал в театре имени Вахтангова спектакль «Без свидетелей» с Михаилом Ульяновым и Ириной Купченко, но эта работа так и не вышла, и он снял фильм.
Наверное, дело в том, что работа в театре организована совсем не так, как на съемочной площадке. Репетиция в театре начинается в 11 утра, и если режиссер на нее не придет или опоздает, актеры его просто не поймут. На съемочную площадку Никита Сергеевич может приехать к четырем дня. Он добывает деньги на съемки фильмов и организует съемочный процесс так, как ему удобно. В театре все устроено иначе. Атмосфера на съемочной площадке во время работы над «Утомленными солнцем – 2» сильно отличалась от атмосферы съемок первых «Утомленных солнцем»?
Она практически ничем не отличалась. Мы с Никитой Сергеевичем понимаем друг друга с полуслова и можем после репетиции снять сложнейшую сцену за один дубль, иногда за два. И это при том, что Никита Сергеевич очень требовательный режиссер. Если ему что-то не нравится, он может снимать и десять дублей до тех пор, пока сцена не получится.
В интернете активно обсуждали ваш внешний вид на красной дорожке Каннского кинофестиваля: рубашку навыпуск под пиджаком. Это не противоречило регламенту фестиваля по поводу того, как нужно одеваться для дорожки?
Я был в бабочке, на мне был смокинг, так что я не нарушал этот регламент. Если бы я его нарушил, меня не пустили бы на красную дорожку. Например, если бы кто-то из актеров попробовал бы прийти туда в кроссовках, его бы не пустили.
|
